Случайная сказка, или Очень личные заметки
Миру явлен новейший вариант попытки создать нестареющую сказку. Чтобы эта сказка в душах и сердцах нынешних и будущих поколений встала рядом с Пиноккио, Покахонтас¸ Карлсоном… Российские кинематографисты взяли историю про Чебурашку. Поколдовали. Построгали-пофантазировали. Сняли фильм (режиссер – Дмитрий Дьяченко). В новом творении вместо крокодила Гены появился рефлексирующий, хранящий тайны почище дверцы в каморке папы Карло, благородный индивидуалист садовник Гена (актер Сергей Гармаш). К Гене заносит заморским ветром странное существо. Пушистое, ушастое. Без имени. Оно страстно любит апельсины. Прежде существо обитало в дебрях апельсиновых рощ, где-то в Испании, кажется. Там его злобные, некультурные, принципиально усатые, негуманные аборигены (именно, совсем не Гены!) хотели изловить и насадить на вилы – в общем, совершенно бесчинствовали… А тут – вихрь. Как в книге у Фрэнка Баума. И поскольку Дороти уже давно унесена, и с ней всё уже как-то сложилось, вихрь уносит нашего ушастика. И он попадает в страну, которая, вероятно, сродни той, где «руссо туристо облико морале», где модно хоровое пение и квас, а дебелые мороженщицы наглядно демонстрируют трагедию нездорового образа жизни.
Дендропарк, в который счастливо приземляется пушистый апельсиновый фанат, находится во власти богатой, эгоистичной дамы. По сути – она в глубине души одинока, беззащитна и даже ранима. Готова купить золотоволосой ультимативно требовательной внучке весь мир — но всё равно получает право видеть малышку редко, по строгому расписанию.
К слову: если дело происходит примерно в 60-х годах ХХ века¸ то откуда богатство, особняк с охраной, замашки то ли нэпманши, то ли нынешней обитательницы Рублёвки? В те мифологические дни все были бедными, но равными…
Сценарий, видимо, обстригали-купировали долго. В итоге даже самый элементарный смысл ушёл, развелся. Почему, скажем, став вдовцом, Гена отрывает девочку от себя, отдаёт рыдающую дочку тётке злобного вида, уходит от ребёнка, заставляет её страдать, а потом упрямо и униженно ищет её прощения, снисхождения? Кажется¸ этот плач-крик брошенной девочки отдаётся в ушах долго-долго, переворачивает душу. Мне хотелось в этот момент убежать от экрана, спрятать своего ребёнка – и никогда подобные триллеры ему не показывать.
История с мальчиком Гришей, внуком Гены¸ сыном его дочки, — бесконечно одарённой шоколатье Тани, — тоже показалась мне смутной. Он не говорил ни слова, упрямо молчал, пока не увидел ушастика. А тут заговорил, как студент-первокурсник. Вот уж чудо чудное…
В рабочем коллективе дедушки Гены мелькают разные персонажи, и в составе свиты злобной хозяйки есть разные подпевалы – но ничего этого, по-видимому, в сценарии толком не прописано. Есть намёки и обрывки… А ушастик (он ещё не дал себе имя, только понял, что не хочет быть человеком, потому что люди злые) — просто гений! Он выучился читать, да и вообще всему выучился самостоятельно и очень быстро, и по ходу событий афористично сеет правильные силлогизмы… Скажете: сказка! Я покачаю головой…
Декорации в «Чебурашке» — это отдельная грустная глава. Они способны вызвать клаустрофобию. Жилища напоминают кунсткамеру. Воздуха нет совсем. Нет под этими крышами света и ветра. Поэтичности, оригинальности это не добавляет фильму. Бесчисленные предметы громоздятся, как в чреве гигантского склада. Этакая коллекция «ружей, которые никогда не выстрелят»…
О банальном, примитивном тексте диалогов говорить не буду. Грустно. И для детей, и для взрослых. Ни для толпы, ни для индивидуумов такие разговоры не характерны. Они задуманы для каких-то непонятных чебурашек. В финале пушистое интеллигентное чудо-существо само себя так и назовёт – Чебурашка. От глагола «чебурахнуться», который ушастик тоже удачно придумал сам.
Кроме словотворчества и осуждения богатых, которые хотят захватить весь мир, да ещё неуклюжего полета мальчика Гриши на ракете, — в картине я не увидела ничего. Что ж, так бывает… Кино – дело тонкое.
Инна Шейхатович
