Время танцевать песни
Когда Бог позовет к себе,
пред смертью пропою я:«Аллилуйя!»
Леонард Коэн
…Он возникает из тьмы, плотной, черно-серой. Идет к нам из глубины сцены. Из тумана. Из ночи. Силуэт как заглавная буква. Человек в шляпе, плаще. Острый профиль. Он узнаваем, мы сразу считываем эту поступь, этот жест, как по плеску рук-крыльев узнаем Плисецкую. А Эдит Пиаф по ее раскатистому грозовому «р».
Ballets Jazz Montréal показал на сцене Тель-авивского Центра сценических искусств свой балет-монографию «Dance Me — Musik by Leonard Kohen».
Силуэт Леонарда Коэна будет неоднократно возникать по ходу музыкального рассказа. На маршруте развертывания этого магнетического, инкрустированного слепящими прыжками действа. И гирлянды искусных поддержек, и танцевальные метафоры, многозначные и сложные, окружат здание песен и мыслей (хотя в данном случае эти понятия синонимичны). Леонард Коэн будет являться в центре танцующих, застывать, вплетаться в ритмичный узор. А то вдруг он расплескивается на заднике сцены. Или вырастает до самых театральных колосников…
Песни Коэна, мудрые, спетые фирменным, хрипловато-чувственным голосом, органично соединились в музыку балетного спектакля.
Хореографы Андонис Фониадакис, Аннабель Лопес Очоа и Ихсан Рустем, нашли изумляющую связь между природой песен-исповедей этого вечного юноши, скитальца – менестреля, мрачноватого саркастичного, нежного, неугомонного — и изяществом, абсолютной гармоничностью, невесомостью балетного высказывания. Они изваяли гармонию из несочетающихся, казалось бы, материй. Канадские танцовщики дивно сочетают синхронность – и парад личностей, предельную оригинальность ярких балетных солистов. Свобода самовыражения каждого участника, яркость звезд труппы (а тут все – звезды!) – и совместный дисциплинированный труд-творение. Время спрессовано в миниатюрный песенный метраж. Время расплескивается и звучит «горящей скрипкой», этим любимым и зримым образом Леонарда Коэна. И выворотные стопы в умилительных носочках аккомпанируют словам. Волшебным словам, подслушанным этим канадским трубадуром в заповедном лесу. И из слов и мастерства артистов слагается балет. Джаз-балет включает сразу много ручейков-стилей. Здесь и азарт фигуристов. И отчаянная стремительность, самоотверженность акробатов. И чистота линий классического балета, эта дивная красота поющих тел…Эксцентричность, взрывная динамика танца перемежается с благоговейностью лирики. Световые, визуальные эффекты, легкое присутствие сценической бутафории – все эти поющие губы, серебро потоков воды, печатные машинки, на которых шлифуются тексты – все к месту. Без нарочитости и приземленной материальности. Во всем – вкус и мера. Элитарная ясность. «Танцуй со мной сквозь занавес, износившийся от наших поцелуев…Танцуй со мной до конца любви». И тела высказывают все, достраивают недоговоренность слов. Когда темы-дороги перелистаны¸ когда загадочные красотки (поди — попробуй, разгадай, которые имеются в виду и в песнях-загадках¸ и в танце-повести) подняты ввысь, как «оливковые ветви», настает черед одной из самых волнующих¸ любимых, хранимых миром как завещание этого философа и бунтаря песен – «Аллилуйя». И ее не иллюстрируют танцем. Не раскладывают на партии, роли. Не расцвечивают балетным плетением тел, поддержками, арабесками. Танцовщики неподвижны. Песня звучит нетто, как итог, как нечто, что похоже на завещание. Песня звучит, как медитация, молитва. И зал поет. Подпевает наш большой оперный зал, соединяя все, что мы помним, знаем про Леонарда Коэна. И артисты на сцене, и люди в зале вместе. Будто слушают дыхание друг друга. Переживают миг, которому не суждено повториться…
Все в этом талантливом спектакле из песен получилось. Все возникло. Мы прошли в этот вечер и покой, и грусть, любимые строчки-ноты, и тот маленький венский вальс, который фантомом возник из поэзии Лорки, и тупой топор над сыном Исааком, и тысячи поцелуев… Почему-то набежала слеза (нервы ни к черту… или уж очень достойно и вдохновенно все было – канадцы невероятные…). И вслед за Леонардом Коэном шепталось-пелось: слава Богу…слава Богу…
Инна Шейхатович
фото — от пресс-службы.
